Эволюция теории предпринимательства и потребности практики

Феномен человека, что-либо предпринимающего, обладающего предприимчивостью, во все времена вызывал интерес. Интерес к личностным свойствам и мотивационным предпочтениям предпринимателей в прошлом и настоящем обусловлен тем, что наряду с общими чертами, каждый из них обнаруживает свой собственный путь в бизнесе и способы пребывания в нем.

Еще Р. Кантильон отмечал склонность предпринимателей к риску и их стойкое упрямство при достижении целей в условиях неопределенности и отсутствия гарантий получения доходов. Ж.-Б. Сэй добавил такие качества, как реализм, коммуникативную опытность, склонность к администрированию и инновационному творчеству, талантливость, аккуратность, компетентность, высокий интеллектуальный уровень, прагматизм.

М. Вебер подчеркивал определяющее значение протестантской этики и важность харизматических свойств личности предпринимателя. В. Зомбарт обогатил экономическую науку незабываемой категорией «предпринимательский дух», составляющими которого являлись готовность к риску, духовная свобода, богатство идей, воля и настойчивость, умение соединять людей для совместной работы, убедительность, способность к завоеванию доверия, а главное – склонность к подчинению всей своей жизни интересам дела.

Благодаря творчеству Ф. Визера объектом исследований стало свойство предприимчивости как главное интегральное личностное свойство субъектов предпринимательства. Й. Шумпетера интересовали специфика предпринимательской мотивации и особая энергетика в сочетании с осмысленным эгоизмом, решительностью, бесцеремонностью и стремлением к приобретению благ. Будучи таковым, предприниматель испытывает любовь к тяготам труда, а также равнодушие и даже неприязнь к праздным удовольствиям.

Личностные качества предпринимателей проявляются посредством так называемой предпринимательской функции, которая являлась и продолжает по сей день являться ключевой категорией теории предпринимателя.

По Кантильону, функция предпринимателя связана с осуществлением любой деятельности, имеющей экономическую природу, на началах несения риска непостоянных доходов. Совокупность действующих экономических субъектов подразделялась им на людей, работающих на условиях постоянного оклада или ренты (наемные работники, чиновники, рантье), и на людей, не имеющих гарантированных доходов (предприниматели). С учетом многообразия деловых занятий носителями предпринимательской функции оказываются весьма разные по профессии люди – свободные ремесленники, коммерсанты, нищие и даже представители криминального сообщества – разбойники и пираты. Все они обнаруживают личную предприимчивость и, опираясь исключительно на свои собственные ресурсы, действуют для обеспечения доходов, размеры которых им никто не способен гарантировать.

Последующие исследователи обращали внимание также на новаторство и творческий подход, присущий содержанию предпринимательской функции. Эта особенность иногда объявлялась спецификой предпринимательства как такового – в противоположность рутине, являющейся достоянием иных экономических субъектов, связанных как с простым исполнением повседневных обязанностей, так и с организацией работы фирм.

Так, уже Сэй не без основания связывал рискованный характер деятельности предпринимателей с необходимостью постоянного обнаружения творческого начала, способности без лишней боязни идти на эксперименты – «промышленные опыты», - что, по его мнению, вносило определяющие отличия в функцию предпринимателя по сравнению с функцией управляющего [1, С. 24]. Сама же предпринимательская функция состояла, по Сэю, в том, чтобы соединять и комбинировать факторы производства.

«Инновационная» трактовка предпринимательства резко усилилась в работах Вебера и Зомбарта. Среди зомбартовских носителей «предпринимательского духа» наблюдаются лица, причастные к разным профессиям – промышленники, коммерсанты, землевладельцы, госслужащие. В числе предпринимателей мы вновь сталкиваемся с профессиональными бандитами. Всех этих лиц связывает важная общая черта – необходимость на деле реализовать предпринимательский дух посредством инновационной активности, вносящей изменения в рутинное протекание экономических процессов.

Однако подлинного расцвета «инновационный подход» достиг в книге «Теория экономического развития» Й. Шумпетера. Как полагал Шумпетер, осуществление новых комбинаций, а вовсе не самостоятельность является основополагающей спецификой предпринимательской функции. Больше того, к числу предпринимателей он относит не только самостоятельных «хозяйственных субъектов», таких как фабриканты, финансисты, коммерсанты, ремесленники и т.п., но и наемных работников.

По Шумпетеру, и самостоятельные хозяйственные субъекты, и наемные работники могут в равной степени оказываться и не оказываться носителями предпринимательской функции. Последних он находил не только в условиях капитализма, но также и в других периодах, обнаруживая его признаки в предшествующих формациях и даже в условиях коммунизма.

В прошлом внимание к теме предпринимателей подводило практически всех авторов и к проблеме собственности. Так, в традициях английской классической школы было почти полное объединение предпринимателя с собственником и управляющим одновременно. Такое объединение не требовало специальных разъяснений ввиду очевидности совмещения собственнической, предпринимательской и управленческой функций.

Между тем, в рамках других теоретических подходов формировались иные традиции исследования. Стремление развести предпринимателя и собственника было заметно еще со времен Кантильона. Сэй отграничивал предпринимателя не только от капиталиста-собственника, но и от наемного управляющего, погруженного в повседневную рутину. Шумпетер подчеркивал, что право собственности на предприятие или вообще на любое имущество не является существенным признаком предпринимателя [3, C. 170].

Развивая «несобственнические» представления, Шумпетер старался доказать, что предпринимательский доход представляет собой плату не за собственность, а за осуществление предпринимательской функции. Его сравнение прибыли с зарплатой и отделение ее от прибыли, полученной от эксплуатации, к сожалению, не получили подкрепления в концептуальной трактовке предпринимательского поведения. Если прибыль была, по Шумпетеру, подобна зарплате рабочего, то сама предпринимательская деятельность оказалась не подобна труду такого рабочего.

Парадоксально, но Шумпетер решительно отвергал трудовой характер предпринимательских действий. Для того чтобы действующий бизнесмен сделался субъектом труда, требовалось удвоение его функций. К примеру, он мог бы сочетать свое дело с изобретательством или участием в управлении производством.

Можно только сожалеть о том, что в рамках шумпетерианства не было сформировано конструктивного отношения к осуществлению предпринимательской функции как к разновидности трудовой деятельности. Парадокс Шумпетера – предприниматели трудятся, но труд как таковой не возникает – весьма часто берется в качестве аксиомы.

Разумеется, не будучи трудом, бизнес не мог положительно восприниматься и как профессия. Позитивно-прагматическое отношение к нему как к профессии формировало образы профессиональных банкиров, коммерсантов и промышленников в тех случаях, когда было очевидно совмещение предпринимателем функций не только собственника, но и менеджера.

Сегодня мы можем констатировать, что в России отвержение представлений о бизнесе как о разновидности профессиональной деятельности по владению и администрированию предприятием и сведение его исключительно к систематическому извлечению прибыли порождает антипредпринимательские настроения в обществе. Недостаточно также сводить предпринимательство лишь к инновациям или личностным качествам людей. Мы увидели, что подобные представления нельзя объяснить исключительно невежеством, они имеют теоретическую основу. Поэтому дальнейшее развитие теории предпринимательства является исключительно актуальным.